Кардиологический маршрут исцеления. Часть вторая

Продолжаю знакомить вас, уважаемые читатели блога, с эпизодами из моей жизни. Начало смотрите здесь: https://blog-mlm.ru/kardiologicheskij-marshrut-moego-isceleniya-chast-pervaya/

Итак, на специализированной медицинской машине меня доставили в реанимацию областной больницы, на каталке завезли в палату и объяснили, что мне придётся подождать какое-то время, пока не подойдёт моя очередь на операцию. Меня в тот момент шокировало, во-первых, слово «операция», во-вторых, существующая очередь на неё и, в-третьих, то, что в палате, кроме меня, находились трое мужчин. Как оказалось, в реанимационном отделении было только одно свободное место, куда меня и доставили, и я лежала среди мужчин, прикрытая простынёй.

Но как говорят, если не можешь изменить ситуацию, измени своё отношение к ней. Я так и сделала, и надо сказать, что мне помогли в этом соседи по палате. Мужчины оказались вполне доброжелательные и понятливые. Они убедили меня не стесняться и относиться к временным неудобствам как можно проще.

Я не знаю, как долго длилась операция. Мне ввели что-то в вену и надели кислородную маску, а когда я открыла глаза, увидела над собой пульсирующее сердце на экране монитора. Наверное, это билось моё сердце.

После операции мне вливали лекарственные растворы с помощью катетера, только вот что-то пошло не так. Я почувствовала сильную боль в руке, а когда после капельницы глянула на больное место, то увидела огромный синяк вокруг катетера. Вошедшей в палату медсестре я сказала об этом и в ответ услышала неожиданную фразу:

— Вас сюда никто не звал. Вы сами приехали, так что лежите и терпите.

Мужчины пытались защитить меня:

— Тома, сделайте что-нибудь, ведь это ненормально. Посмотрите, какая у неё рука!

Медсестра глянула на меня сощуренными глазами, и в этих глазах я вдруг увидела злость. Да, это была именно злость сквозь прищур, иначе не могу назвать.

Она молча вышла. А мне, лежачей, оставалось терпеть боль?  Я понимала, что это действительно ненормально. Возможно, проколота вена, а в этом нет ничего хорошего. Когда надежда, что медсестра вернётся и поможет мне, растаяла, я осторожно вытащила катетер из вены и почувствовала небольшое облегчение. Скажу, что с того дня прошло уже много времени, однако синяк до сих пор не исчез, хотя я постоянно смазываю его троксевазином.

Когда медсестра принесла таблетки и увидела на тумбочке катетер, она стала возмущаться. Но её быстро осадили мои добрые соседи, а я попросила пригласить врача. Она опять смотрела на меня с тем же прищуром, однако я на это уже никак не реагировала и моя реакция была однозначна: мне почему-то стало жалко её. Я подумала, что в данный момент имею дело с несчастливым человеком, потому что счастливые люди так не смотрят.

Врача, конечно, никто не позвал, зато пришла процедурная медсестра, чтобы поставить мне в другом месте, около запястья, новый катетер. Увидев мою многострадальную руку, она сокрушительно покачала головой, но ничего не сказала.

В это время в палату вошла женщина в белом халате и улыбнулась мне:

— Вы меня узнаёте? Я ваш анестезиолог.

— Очень приятно, — сказала я с ответной улыбкой.

— Как вы себя чувствуете?

— Лучше, чем до операции, вот только рука болит.

— Ладно, я к вам ещё подойду, — и ушла.

Потом мне пришлось встретиться с ней дважды, но о цели этих странных встреч расскажу позже.

Ночью я практически не спала, и это была одна из самых длинных ночей в моей жизни. Я боялась, что задремлю и от жары скину с себя простыню. Но какой там сон! Медсестра Тома поставила мне капельницу на всю ночь и отказалась выключить яркую лампу надо мной, чтобы можно было наблюдать, как капает из пузырька лекарство. А оно капало ох как медленно! Мужчины спали и, надо отдать им должное, не храпели. А я, глядя на капли, обнаружила, что они капали одна за другой через сто десять секунд.

Ладно, пережила и это. Около шести утра капельницу убрали с неиспользованным остатком на дне пузырька, и я тут же заснула. Удалось поспать совсем немного, но этого хватило, чтобы почувствовать небольшой прилив сил.

В этот же день на каталке меня перевезли в бокс кардиологического отделения. С соседями по палате распрощались тепло, пожелав друг другу скорейшего выздоровления. Один из них, по имени Валера, вдруг спросил:

— Вы, наверное, номенклатурный работник?

Я искренне удивилась:

— Неужели похожа на такого?

Он сказал, что похожа, а чем именно, объяснять не стал. Странно. В моём нынешнем понятии номенклатурные работники  — это те же «новые русские», а к ним я симпатии не испытываю и, как мне кажется, ничего общего с ними не имею. Кстати сказать, один важный на вид человек нам, обитателям больничной палаты в кардиологии (это я забегаю вперёд), показался представителем «тех самых» и получил от нас кличку «директор». Потом, в трудной для меня ситуации, он проявил себя достойно, но об этом расскажу позже.

Ну а сейчас хочу поделиться с вами цитатой Артура Шопенгауэра:

Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля.

Продолжение, конечно же, следует. Оно здесь:  https://blog-mlm.ru/kardiologicheskij-marshrut-isceleniya-chast-tretya/. Так что до встречи на страницах моего блога!